Виктор Суворов - Контроль [Новое издание, дополненное и переработанное]

— Да почему же?

— Не спеши. Всему свое время. Товарищ Сталин стратегию и тактику классовой борьбы понимает лучше нас. Помяни мое слово: пройдет месяца два-три, и пропадет товарищ Ежов. Никто о нем больше не вспомнит.

— А Берия теперь нарком НКВД?

— Ты догадлива.

— А что с Фриновским?

— Фриновский назначен наркомом Военно-Морского Флота.

— Так он же…

— Это повышение, но у нас такое повышение называется «отфутболить на чердак». Фриновского надо было выслать подальше из Москвы, оторвать от корней. Полетал он по Союзу от Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей. Больше не летает. Смещен и арестован.

— А Берман?

— Товарищ Сталин устроил учения и потребовал от Бермана любыми способами захватить или нейтрализовать системы связи в Москве. Берман с задачей не справился, и тогда товарищ Сталин снял его с поста наркома связи. Под Новый год его арестовали, судили и уже расстреляли.

— Кто же теперь будет наркомом связи?

— Пока нарком не назначен, но руководит связью Пересыпкин.

— Тот самый майор Пересыпкин, который с Берманом ругался?

— Тот самый полковник Пересыпкин. Помяни мое слово: товарищ Сталин назначит его наркомом связи.

— Полковника — наркомом?

— А разве у нас так не бывает? Звание соответствующее товарищ Сталин ему присвоит. Вот только с товарищами посоветуется. Для своих товарищ Сталин званий не жалеет.

— Нашел товарищ Сталин папку?

— Нашел.

— А «Контроль-блок»?

— За что, думаешь, тебе второй орден?

— А папки на тебя я все сожгла в паровозной топке.

— Знаю. Но все сначала запомнила, а потом Сталину рассказала.

— Не может такого быть.

— Может. Все запомнила. Все доложила.

— Я болтала, а он записывал?

— Знаешь, нет. У него есть записная книжка. А еще у него есть коричневая тетрадка, в которую он записывает неизвестно что. Он ее никому не показывает. Но на этот раз он не записывал ни в записную книжку, ни в тетрадку. Он может вполне обходиться без тетрадки и записной книжки: память у него, как у тебя. Может, на всю страну вас двое таких. Ты ему страницу за страницей выкладывала, он сидел и слушал. Как с магнитофона на магнитофон информация переписывалась. Иногда товарищ Сталин меня звал, чтоб и я послушал.

— Ты меня, Дракон, прости. Это я в бреду.

— В бреду-то в бреду, но только ему и рассказала, ни мне, ни докторам рассказывать не стала. Ему ты рассказала потому, что у тебя еще до бреда такое намерение было.

— Правильно, Дракон, было.

— Он тебя за это особо благодарить будет. Но и мне в конечном итоге это не повредило. Чем больше он про меня знает, тем легче ему меня контролировать. Тем больше у него ко мне доверия.

— Я это понимала. Потому все запомнила и ему рассказала.

— Знаешь, что товарищ Сталин для тебя сделал?

— Не знаю.

— Он приказал сейф, в котором Бочаров «Контроль-блок» держал, тебе подарить.

— И где он сейчас?

— Его вычистили, выкрасили и отвезли в Жигули. В подземном городе у тебя персональные апартаменты. Вот туда сейф и поставили. Ты в бреду сейф вспоминала как человека живого и просила товарища Сталина тебе его подарить. Товарищ Сталин — человек добрый. Приказал немедленно твое желание исполнить. Это, конечно, не все. Добыв «Контроль-блок», ты спасла всех нас. Не только он тебе благодарен, но и я персонально. Проси что хочешь.

Проси что хочешь.

Чего же она хочет?

Проснулась Настя среди ночи. Бушует море за окном, терзает ветер пальмовые ветви, гремит железо на крыше, а ее вопрос поразил: чего же она хочет в этой жизни? Никогда она над этим не думала. Ничего ей не надо. Денег не надо. Зачем деньги? Квартира тоже не нужна. Счастлив тот, кто все потерять не боится. А не боится тот, кому терять нечего. Ей нечего терять, все ее достояние в одном солдатском вещмешке помещается. Ордена? Два их у нее. Самых высших. Хороший пистолет? Хороший — это «Лахти». Тяжел для нее «Лахти». А если не «Лахти», то «Люгер». Вот он, рядом лежит.

Проси, что хочешь.

Холованов все что угодно достанет. Что угодно сделает. В крайнем случае, если сам не сможет, Сталину скажет. А уж товарищ Сталин…

Так чего же ей надо? Для полного счастья?

Даже развеселилась она. Сотни миллионов людей днем и ночью о чем-то мечтают. Всем чего-то хочется. Сколько ни имей, всегда мечта опережает действительность, и нам снова чего-то хочется. Каждый курсант хочет быть лейтенантом. Но как только стал лейтенантом, сразу хочется быть старшим лейтенантом. Каждому капитану хочется быть майором, а каждому майору — полковником. Каждый, у кого есть сто тысяч долларов, мечтает о миллионе, а каждый, у кого есть миллион, мечтает о десяти. А Насте мечтать не надо. Нужно просто сказать: хочу. Просто надо назвать то, чего именно хочешь. Хочешь героем стать — завтра во всех газетах будет указ: «За выполнение ответственного правительственного задания, за мужество, отвагу и героизм…» Можно попросить звание комбрига: комбриг Стрелецкая, ромбик в петлицах. У американцев это называется бригадный генерал, а у нас нет генералов, у нас — комбриг. Тот же ромбик может означать звание старшего майора государственной безопасности: старший майор государственной безопасности Анастасия Стрелецкая.

А можно сказать: устала я, товарищ Сталин, хочу отдохнуть, хочу виллу в Рио-де-Жанейро, с большим бассейном, с видом на океан, не хочу длинных черных машин, хочу длинные белые, открытый счет в «Кредит Сюисс»… Болтать я не буду, ведь вы всегда и везде сможете меня достать длинной рукой… Хочу жить тихо, мирно и наслаждаться жизнью. Позволит ли Сталин? Позволит. Она ведь ему всю империю спасла и власть его спасла, власть самого сильного, самого богатого человека в двадцатом веке… Товарищ Сталин может дать ей все, кроме бессмертия. Не мало ли в этой ситуации просить открытый счет и мраморную виллу? Что же тогда просить, если можно получить всё?

В далеком детстве читала Настя «Остров сокровищ»: там с героями произошло множество приключений, и в конце они получили несметные сокровища. Тогда Настя спросила себя: а почему Роберт Стивенсон не стал писать книжку дальше? И ответила себе: потому, что дальше не интересно. С того времени она замечать стала, что все интересные книги и фильмы — про то, как люди что-то ищут, чего-то добиваются. А как нашли, так и фильму конец, и книжке. Дальше ничего интересного. Удивило это Настю, и тогда она обратилась к своим любимым книжкам раннего детства, к тем, которые читала еще до «Острова сокровищ». Та же картина: Иван-царевич (или Иван-дурак) ищет золотые яблоки, Жар-птицу, Василису Прекрасную (или Премудрую). Все это ужасно интересно. А как нашел, так и сказке конец. Дальше ничего особенного.

Выходит, что жизнь у людей счастливая и интересная только до тех пор, пока им чего-то не хватает, пока им чего-то хочется, пока они к чему-то стремятся и что-то ищут.

Но может ли вообще наступить в жизни такой момент, когда мы получим всё, чего добиваемся, и готовы воскликнуть «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» и… отдать душу дьяволу? И если в образе товарища Сталина живет дьявол, то разве она уже не отдала ему свою душу? И, может, уже был в ее жизни момент счастья, выше которого не может быть ничего?

Он был.

Был такой момент. Конечно, был. И не один. Ах, если можно было бы соткать всю жизнь только из таких мгновений! Из мгновений обладания властью. Абсолютной и беспредельной властью. Ничего другого ей не надо. Не надо ромбик в петлицы. Не надо золотую геройскую звездочку. Не надо славы и почестей. Не надо виллы с бассейном и длинных белых машин, не надо бездонного счета в банке. Она останется скромным незаметным винтиком власти.

Власть!

Вот только теперь поняла Настя, почему Сталин не вешает себе не шею бриллиантовые звезды. У нормального человека есть дом, семья, увлечения и мечты. А у Сталина нет ничего. Ничего, кроме власти. Он может обладать любой женщиной, но нет рядом с ним никаких женщин. Он может нацепить на себя любые награды, но он не носит наград. Ему ничего не нужно: у него есть ВЛАСТЬ. Власть над людьми, власть над жизнью — и смертью — каждого. Власть его бесконечна, безгранична, беспредельна. И Настя прикасалась к этой власти. И наслаждалась ею.

Жрецы в древнем Египте знали толк в жизни: у них все было подчинено служению власти. Настя будет спокойной и холодной жрицей абсолютной власти. Ей не нужны квартиры и наряды, ей не нужны машины и деньги.

Люди, идущие во власть, в, большинстве своем не понимают вкуса власти. Они идут во власть ради славы, ради богатства, почестей и жизненных удобств. Они идут во власть в надежде повесить на себя ленты и звезды, завести гаремы, построить дворцы, одеться в роскошные наряды. Такие люди не держатся долго на вершинах. Робеспьер проиграл потому, что его повлекло к славе и почестям. Его повлекло к чисто внешним и побочным проявлениям власти.